§ Календарь

Чаадаев Петр Яковлевич

...

Дата рождения: 27 мая 1794

Дата смерти: 14 апреля 1856

«Основная богословская идея Чаадаева есть идея Царства Божия, понятого не в отрыве о земной жизни, а в историческом воплощении, как Церковь. Поэтому Чаадаев постоянно и настойчиво говорит об “историчности” христианства: «христианство является не только нравственной системой, но вечной божественной силой, действующей универсально в духовном мире»… «Историческая сторона христианства, — пишет тут же Чаадаев, — заключает в себе всю философию христианства». «Таков подлинный смысл догмата о вере в единую Церковь… в христианском мире все должно способствовать — и действительно способствует — установлению совершенного строя на земле — царства Божия». Действие христианства в истории во многом остается таинственным, по мысли Чаадаева, ибо действующая сила христианства заключена в «таинственном его единстве» (то есть в Церкви). «Призвание Церкви в веках, писал позже Чаадаев, было дать миру христианскую цивилизацию», — и эта мысль легла в основу его философии истории. Исторический процесс не состоит в том, в чем обычно видят его смысл, — и здесь Чаадаев не устает критиковать современную ему историческую науку: «разум века требует совершенно новой философии истории». Эта “новая философия истории”, конечно, есть провиденциализм, но понятый более мистически и конкретно, чем это обычно понимается».
Зеньковский «История русской философии»

«“Философическое письмо” — только отрывок, обломок огромного здания. Политический вывод — без религиозной посылки; но, не зная посылки, нельзя понять вывод. Отрицание — без утверждения; но, не зная утверждения, нельзя понять отрицание. Тут глубина сомнения — от глубины веры; но сомнение показано, а вера спрятана. Страшную силу удара почувствовали все, но меча и руки, наносивших удар, никто не увидел. Все услышали “выстрел, раздавшийся в темную ночь”, но кто, и в кого, и зачем стреляет — так и не поняли. Вот почему настоящий смысл “Письма” остался неразгаданным. […] О Чаадаеве с большим правом, чем о ком-либо другом, можно сказать: тон делает музыку. Мысли его легко передать, но непередаваем их тон — звук всемирности. До него никто в России не говорил таким всемирным голосом. Тут впервые загорается всемирно-историческое сознание России; впервые дается всемирно-исторический разрез национального русского духа. Тут русская река впадает в океан всечеловеческий. […] Каждый переворот всемирно-исторический есть горный перевал, откуда открывается последний горизонт, конец всемирной истории — то, что христианство называет “кончиной мира”, “Апокалипсисом”. Чувство всемирности и есть “чувство конца”.

Вот почему такая грусть и радость в глазах Чаадаева. Как будто они уже видят то, чего ничьи глаза еще не видели; как будто уже отразилось в них видение Конца.
И в этом он — самый русский из русских людей. На вопрос, что такое русский народ в религиозном смысле, можно бы ответить: народ, наиболее предчувствующий “конец всемирной истории”, наиболее ищущий “всемирного соединения людей” — Града Божьего, Царства Божьего.

“Adveniat regnum tuum. Да приидет Царствие Твое” — эту молитву всю жизнь твердил Чаадаев».
Мережковский «Чаадаев»

«Это письмо Чаадаева послужило одной из главных причин раскола между западниками и славянофилами, и вообще долгое время оно было «соблазном для западников, безумием для славянофилов». Чаадаеву открылась какая-то страшная правда о России — темная правда, от которой нельзя просто отмахнуться. […] благая весть христианства, по Чаадаеву, обращена не только к индивидуальным душам, для их личного спасения, — а прежде всего ко всему человечеству, как оно развивается в историческом процессе. «Историческая сторона христианства заключает в себе всю философию христианства».
Левицкий «Очерки по истории русской философии».

«Чаадаев не был мыслителем, в собственном смысле слова. Это был умный человек, с достаточно определившимися взглядами. Но было бы напрасно искать у него «систему». У него есть принцип, но не система. И этот принцип есть постулат христианской философии истории. История есть для него созидание в мире Царствия Божия. Только через строительство этого Царствия и можно войти или включиться в историю. Отсюда именно и становится понятной вся горечь «Философического письма…» […] ему кажется, что в истории Царствия Божия уже начинается новая фаза. «Христианство политическое» должно уступить место христианству «чисто духовному». Начинается эпоха социального христианства…»

Флоровский «Пути русского богословия»

Материалы автора в медиатеке

Дополнительные ссылки